| Вторник, 24 августа 1976
г., 14:47
«Бутылочное горлышко» приближалось. Навстречу молоковозу,
ошалело, давя босыми ногами на педали, пронёсся пацанчик на велосипеде.
Сергею показалось, что его штаны испачканы дерьмом. Но потом он подумал,
что это штаны от украинской школьной формы, которая изначально имеет цвет
дерьма...
Цистерна резко затормозила, едва не врезавшись в застывший
поперёк дороги грузовик. Справа от него лицом вниз лежала женщина в сарафане
и жёлтых босоножках, надетых на белые носочки. Рядом валялась кошёлка...
Больше Плотников ничего разглядеть не успел, потому что Генка дал газ
и стал объезжать ГАЗ-51 по левой обочине...
- Погоди! – тронул его за плечо молодой строитель.
- А чё годить?
- Кажется, это тётя Лида Санрайзова...
- Ну и чё теперь? Лида так Лида!.. Будто я Лиду не видел!..
- А почему она ЛЕЖИТ?
- Ну, прилечь ей захотелось. Я, вот, когда пиво с водкой мешаю, тоже прилечь
хочется... Причём порою в самом неожиданном месте...
- Но... но мне показалось, что она НЕ ДЫШИТ...
- Не дышит, померла значит... У неё давление было высокое, инсульт наверно...
Слушай, если померла, то ведь в «скорую» поздно звонить!.. Так зачем останавливаться?
- Но почему она лежит НА ДОРОГЕ???
- Может, её машина сбила?.. Слушай, там же грузовик стоял!.. Вот он её
и сбил!..
- Как он её мог сбить, если ОНА НА НЁМ ЕХАЛА???
- Ну, вышла, значит, пошла вперёд, он тронулся и её сбил...
- А шофёр где?
- Сбежал, наверно...
- Я думаю, надо сообщить в милицию...
- Э, нет, вот милиции только тут и не хватало! Меня уже два раза останавливали,
я выкручивался. А третий раз, боюсь, поймут, что я обкуренный езжу, и
права отберут...
- Ну, ты как хочешь, а я как выйду в Отрадном, сразу из автомата по «02»
позвоню...
- Ну, звони, только об одном прошу: не говори, что со мной ехал!..
|
Вторник, 24 августа 1976 г., 14:48
Энвер Рустемович Бекиров был крымским татарином. «Ну
и что?» - спросит современный читатель. Каждый гражданин волен быть тем,
кем он захочет: татарином, евреем, чукчей, эскимосом... и даже, о, ужас,
фламандцем!..
Но в далёком 1976 году словосочетание «крымский татарин» являлось клеймом.
И в Крыму уж точно жить с ним было нельзя...
А Энвер жил. Купил дом всё на той же улице Кооперативной
и даже открыл собственное кафе. Нет, формально оно было не его собственным,
а принадлежало Бахчисарайскому райобщепиту. Но фактически там работали
трое: сам Бекиров, его жена Лиля и дочь Айше...
За всё, впрочем, приходится платить. И он платил. Всей
бахчисарайской милиции. Кормил, поил и – время от времени – подносил денежку
в конвертике...
Вот и сегодня... Патрульную машину он заметил ещё загодя...
- Здравствуйте, господа!
- Ну, привет, Энвер...
- Вы где сядете? В посещении или на улице?
- На улице. Душно сегодня. Как бы дождя к вечеру не было...
- Да, предсказывали...
Они сели в уголке открытой площадки. Тихо, спокойно. Один недостаток –
дорога рядом. Впрочем, движение здесь не было интенсивным.
- Чего изволите?
- Ну, как всегда... - улыбнулся Тараненко. – Морковча, лепёшки, лагманчик...
- И отбивнушку, - добавил Штемлер. – Отбивнушка есть?
- Поджарим, - улыбнулся Бекиров.
- С картошкой фри, - изъявил желание «Тарапунька».
- Извините, господа, только пюре...
- Пюре так пюре, - кивнул «Штепсель».
- Пиво?
- А как же!.. По две кружки тёмного...
- А по сто грамм к пиву? – спросил Энвер.
- Нет, по сто грамм не надо, - покачал головой сержант. И улыбнулся. –
По двести... Да, сколько мы должны?
Он сделал вид, будто пытается достать бумажник.
- Да какое «должны»? – расплылся в неискренней улыбке хозяин. – Мы же
друзья!.. Какие расчёты между друзьями? Сегодня я вам помогу, завтра –
вы мне... с пропиской, например...
|